Другой Отбор «The Selection» [СИ] - Светлана Бланкина

я рассказывала тебе про мальчика, которому я разбила нос и потом он стал моим лучшим другом? — Я усмехаюсь и киваю ей. Неужели это его вина? — И ты тогда спросил, почему мы дружили с ним всего девять лет. Мы с ним действительно были очень дружны, мы были самыми крутыми ребятами в школе, — отведя взгляд, усмехается она. — Тогда у меня было много подруг, и две из них я считала лучшими, теми, которые никогда меня не придадут. К своему пятнадцатилетию со мной стало что-то происходить, странное чувство у меня возникло, когда мы с ним виделись. И я всё это свалила на влюблённость, но мне было всего четырнадцать, какая любовь? Я не подумала, что это симпатия, привязанность, а именно любовь! И знаешь, я очень обрадовалась тому, что именно в него я влюбилась, именно в своего лучшего друга! Оставалась неделя до моего пятнадцатилетия, и я решила ему признаться в своих чувствах. — Она задумалась. — И знаешь, что он ответил?

Наверное, он сказал, что не чувствует того же и они перестали общаться, подумал я и всего лишь покачал головой. Неужели из-за этого она совсем разуверилась в любви?

— Он сказал, что чувствует тоже самое! Представляешь моё счастье тогда? — Лия улыбнулась воспоминаниям, но эта улыбка тут же исчезла с её лица. Значит, я был не прав и дело не в отказе.

— Всю неделю мы были настоящими влюблёнными, ну… для пятнадцати лет, усмехается она. — В день моего дня рождения одна из моих подруг пригласила меня к себе, я догадывалась, что это будет сюрприз и поспешила к ней, но то, что я увидела, и заставило меня разувериться во всём этом. Та самая подруга сидела у него на коленях, они так мило обнимались, целовались и когда они увидели меня, то рассмеялись мне в лицо и поздравили с днём рождения! — Она замолчала и спустя пару минут добавила: — я ответила на твой вопрос?

— Вполне, — настолько тихо сказал я, что боюсь, она не услышала.

Конечно же я не ожидал что её так предали, теперь я, пожалуй, понимаю, почему она так холодна ко всем и так закрыта.

Лия вдруг резко поднимается с пола и встаёт прямо к балкону, взявшись двумя руками за перила так сильно, что у неё побелели костяшки. Я поднимаюсь следом за Лией и встав сбоку от неё, замечаю её тяжёлое дыхание.

— А когда нас с Рейчел выбрали в этот дурацкий Отбор… она бросила меня, моя лучшая подруга, последний человек, который остался в моей жизни бросил меня, — срывается Лия на крик и закрывает лицо руками.

Рейчел? Рейчел Адамс лучшая подруга Лии?

Находясь в лёгком недоумении я подхожу к девушке и пытаюсь её обнять, но Лия, убрав руки с лица, выставляет их вперёд, не дав подойти к ней ближе.

— Все. Все предали меня! — пропитанным злостью голосом выкрикивает она, и слёзы скатываются по её щекам, а в её глазах бессилие и слабость. — У меня никого не осталось, Алекс! Так о каком доверии можно говорить? О какой любви?

Я подхожу к ней и несмотря на то, что Лия сначала отпиралась от меня, мне всё же удаётся обнять её и крепко прижать к себе, и вскоре перестав сопротивляться, она отвечает мне на объятия.

— Вот что случается, — вдруг тихо говорит она сквозь слёзы, — ты доверяешь людям, а они уничтожают тебя.

Никогда ещё она не казалась мне такой слабой и беззащитной. За всё время, что мы с Лией знакомы, она показывала себя сильной девушкой, которой никто не нужен, девушкой, которая знает, чего хочет и которая знает, как этого добиться, и она всегда показывала, что её нужно ещё и заслужить. Но сейчас… Я думал, она не отвечает на мои вопросы, потому что хочет казаться загадочной, но теперь я понимаю… она просто не хотела, чтобы её жалели. Не понимаю, как она смогла справиться со всем этим.

Мы простояли на балконе в обнимку не меньше десяти минут, и только когда я услышал её ровное дыхание, немного расслабился. Я успокаивающе глажу Лию по спине, а она будто бы замерла. Впервые мы с ней обнялись, а я и не ожидал, что у меня так сильно будет биться сердце.

— Что ты подумал в первый раз, когда увидел меня? — шепчет она и поднимает голову, чтобы видеть моё лицо и её заплаканные глаза полны смущения.

— Я подумал, что ты чертовски красивая уличная девчонка, но потом на балу…

— Что? — прыскает со смеху Лия, и я рад снова увидеть её улыбку. — Ты подумал, что я бездомная?

— Ты была в джинсах, какой-то майке и чуть не обозвала меня.

— Боже! — всё ещё смеётся она находясь в лёгком шоке. — Хорошо, — смотрит на меня Лия, утирая последние следы своих слёз, — твой вопрос, — стараясь сдерживать смешки, говорит она и отстранившись от меня, заходит в комнату.

— Ты жалеешь, что дружила с ними? — осторожно задаю вопрос я, проходя в комнату и следя за тем, как Лия становится перед зеркалом и принимается вытирать лицо салфетками.

— Меня бросали, использовали и забывали, но я ни о чём не жалею, потому что в те моменты я многое поняла, — переводит на меня свой спокойный и сосредоточенный взгляд в отражении зеркала она. Я боялся, что ей будет неприятен этот вопрос, но Лия отреагировала на него вполне спокойно. — Я поняла кому можно доверять, а кому нельзя, я осознала значимость дружбы. Я научилась отличать, когда люди лгут, а когда они искренни и я больше никогда не смогу воспринимать всё, как должное. Это — жизнь, живи одним днём. Ты же не знаешь, сколько у тебя ещё осталось этих дней, — полная уверенности и даже искреннего энтузиазма поворачивается ко мне она. — Я просто поняла, что на прошлое оглядываться нельзя, оно мертво и похоронено, от него никакого толку, живи настоящим. Но знаешь, Алекс, — вдруг замирает Лия, — мне снятся сны. В них всё словно настоящее, но непонятное, там повсюду ложь и иллюзии. В этих снах я живу жизнью, которая уже прошла, настоящего там нет, это призрак, который меня преследует. И я должна об этом забыть, но это всё равно преследует меня каждый Божий день. Но я пытаюсь забыть… пытаюсь убедить себя, что в один прекрасный день я проснусь, и всё будет по-другому, но этого не происходит.

— Однажды тебе было настолько больно, что ты по сей день боишься снова быть преданной. У тебя есть страх, что каждый человек, который начинает